Знаете ли вы, где и кем будете работать через 5 или 10 лет? Уверены ли в том, что ваших знаний хватит, чтобы быть нужным и что завтра вам не выдадут вашу трудовую книжку? Готовы ли вы к тому, что ваша профессия может просто исчезнуть? Все эти вопросы неизбежно порождают развивающиеся технологии. И все они — в той или иной степени неудобные, неприятные, заставляющие покидать зону комфорта.

О том, какие вызовы сейчас стоят перед рынком труда и как Беларусь на них реагирует, FINANCE.TUT.BY поговорил с академическим директором Центра экономических исследований BEROC Катериной Борнуковой.

«Нам нужно привыкнуть к тому, что менять профессию мы будем несколько раз в жизни»

Как это ни странно, но ярким маячком грядущих перемен для нашего рынка труда вполне можно считать приход сервиса Uber. Только вдумайтесь: ни библиотекари, ни медсестры, ни работники простаивающих заводов не проявили никакого внешнего недовольства своим нынешним положением. И тут таксисты, дядьки с «шашечками», не самые бедные, кстати, устраивают этакий импровизированный бунт против конкурентов, у которых непонятно еще сколько машин вышло на работу.

Можно сколь угодно долго говорить о политических и экономических составляющих такой реакции, но на подкорке сознания будет он — страх неизбежных перемен и прихода новой реальности, в которой нам самим придется меняться, иначе — не хватит места. Ведь пока люди выступают против водительского сервиса, машины, на которых ездят и одни, и вторые, уже собирают роботы.

«Автоматизация, роботизация — в том или ином виде эти процессы идут давно, лет 200 уже. И всегда были те, кто выступал против. Но главная особенность нынешнего момента — стремительность изменений, — говорит Катерина Борнукова. — Вещи, которые еще 10 лет назад казались нам фантастикой, сейчас рядом с нами, а скорость изменений только нарастает».

По сути, от появления какой-то новой технологии мы получаем лучшее качество услуг за меньшую цену, но теряем профессию. Технический директор Google Рэй Курцвейлпредсказал, что к 2038 году исчезнет профессия таксиста, к 2028 году — бухгалтера, помощника юриста, авиадиспетчера. В этом же году Google создаст точную систему перевода устной речи, и переводчики тоже станут не нужны.

Но история говорит о том, что технологии убирают рабочие места в одном месте, а дают — в другом. «Например, в свое время индустриальные машины, основанные на паровом двигателе, „освободили“ многих рабочих с фабрик, но уровень жизни большинства людей повысился и возник сектор услуг, в котором и сегодня заняты миллионы людей. До этого турагенты, банковские работники и массажисты нужны и доступны были считаным людям, — объясняет директор Центра экономических исследований. — Компьютеризация уменьшила количество секретарш, но привела к возникновению новых профессий в производстве компьютеров, программировании, переход с пленочных фото на цифровые лишил работы многих сотрудников фотостудий по проявке, зато появилась профессия компьютерного дизайнера».

Но новые места требуют и новых навыков. «Прогресс, который мы наблюдаем сейчас, затронет абсолютно всех, — убеждена эксперт BEROC. — И если раньше технологические изменения касались в первую очередь низкоквалифицированных специалистов, то сегодня компьютеризация замещает уже тех, кто работает в интеллектуальном труде. Например, бухгалтерские программы позволяют сократить штат бухгалтеров, программы, анализирующие большие объемы данных, позволяют избавиться от маркетологов и так далее».

Основной вызов для нас, по мнению Катерины Борнуковой, в том, что большинству людей придется менять профессию (или деятельность в рамках профессии) несколько раз за жизнь. «Раньше мы смотрели на образование как на то, что случилось с нами в начале жизни, — объясняет эксперт. — Получили какой-то объем знаний и используем его всегда. Так больше не будет».

Декрет о тунеядстве исчезнет сам собой

«Сейчас базовое образование фактически должно давать не столько знания, сколько навыки получения знаний, — продолжает Катерина Борнукова. — И мы должны быть готовы к тому, что в течение жизни нам придется идти на курсы и что-то учить самим».

Но белорусский рынок труда тяжело перестраивается и слабо реагирует на современные вызовы: вместо этого мы загоняем тот же Uber в формат привычного нам такси и принимаем декрет о тунеядстве.

«Да, в какой-то момент у нас был создан IT-сектор, — не забывает Катерина Борнукова и о сильных сторонах. — Но уже сейчас мы видим, что айтишники сейчас в основном учат своих специалистов сами, открывают свои центры обучения. Думаю, программисты — это люди, которые первыми поняли, что в течение жизни им придется многому учиться и переучиваться. Но наша система образования к этому не готова».

По словам эксперта BEROC, со временем высшее образование в классическом виде перестанет иметь такую ценность, как сейчас. «Обучение не будет длиться 5 лет, как сейчас, оно будет более интенсивным».

В ногу с технологиями шагают и демографические тенденции. Люди благодаря развитию медицины, фармакологии будут жить дольше. А значит, и на пенсию станут выходить позже. Уже сейчас мы видим, что во всех развитых странах пенсионный порог становится все выше.

«И вот здесь кроется большой вызов для социальной системы, — делает акцент эксперт. — Естественно, быстро переучиваться сможет небольшой процент населения. Все остальные будут нуждаться в поддержке. Как государству на это реагировать? Платить безусловный доход? Можно. Но тут возникает ряд вопросов о том, как стимулировать интерес к жизни, как противостоять депрессиям и алкоголизму, которым в большей степени подвержены люди без работы».

В такой ситуации пресловутый декрет о тунеядстве, который выглядит абсурдным на фоне современных тенденций на рынке труда, рискует исчезнуть сам по себе.

Работодатели начнут считаться с «совами» и «жаворонками»

Но есть радостные новости на перспективу: работать мы все-таки станем меньше. Шведский эксперимент о переходе на 6-часовой рабочий день неизбежно будет затрагивать все больше и больше людей по всему миру. Напомним, в прошлом году крупные компании Швеции стали сокращать на два часа рабочий день, чтобы повысить эффективность сотрудников. Например, в компании по разработке приложений Filimundus, где экспериментировать с графиком работы стали еще в 2014 году, говорят, что объем работы остался таким же, а вот производительность труда стала выше.

По мнению Катерины Борнуковой, рынок труда уже становится гибче, и «скоро человек сам будет решать, сколько ему работать и сколько зарабатывать».

«Большая часть работ, в которых люди заняты сейчас, не требуют от них присутствия в определенном месте, ни тем более присутствия там в течение какого-то определенного времени, — уверена эксперт. — Часто офис становится той услугой, которую работодатель оказывает работнику — предоставляет рабочее место, интернет и так далее. Мы видим, что люди работают дистанционно, на нескольких работодателей сразу. И в Беларуси это тоже происходит».

По ее мнению, рано или поздно рынок труда перейдет на гибкий график для большинства. «Кому-то удобно быть на работе несколько часов подряд, а кому-то — лучше интенсивно поработать 3 часа утром и 3 часа вечером». Так что технологии приведут к тому, что сбудется мечта всех «сов» и «жаворонков» — работодатели начнут учитывать их биоритмы».

«Технологии заставят наш рынок труда второй раз пережить 90-е годы»

Поразительная цифра: по оценке Минтруда США, 65% сегодняшних школьников в 2025 году будут занимать такие рабочие места, которые сегодня еще даже не придуманы.
 Получается, пресловутое «Лучше поступай в мед — врачи никогда не пропадут!» потеряет всякий смысл?

Эксперт BEROC уверена, что «вечные» профессии (тот же врач и учитель) никуда не денутся. Вот только содержание их будет меняться: «Смотрите, профессия учителя не сильно изменилась за последние тысячелетия. Но появились онлайн-курсы, и один хороший учитель смог заменить сотню плохих. И дальше эти тенденции будут только усиливаться». Выживут и профессии, которые связаны с ручными трудом: официант, массажист — их сложнее автоматизировать, нужен человеческий контакт.

По словам Катерины Борнуковой, если технологии будут и дальше так стремительно развиваться, рынок труда второй раз переживет 90-е годы, «когда все стало по-другому и резко изменились ценности».

В зоне риска окажутся в этот раз люди среднего возраста: «Государство будет склонно помочь тем, кто скоро выходит на пенсию, им сложнее всего переучиться, — рассуждает эксперт. — Молодежи, как обычно, перестроиться будет проще, а вот люди среднего возраста рискуют пострадать больше других».

И здесь мы снова возвращаемся к тому, о чем уже говорили: нужно постоянно чему-то учиться и менять шаблоны. «На перестройку социума требуется время, но технологии меняются слишком быстро, — резюмирует Катерина Борнукова. — В итоге мы удивляемся, почему выпускник иняза не может найти хорошую работу: сам по себе английский язык уже не специальность, это базовый навык любой профессии, необходимый каждому человеку сегодня. А мы к этому еще не привыкли».

Но хочется надеяться, что рано или поздно технологический прогресс придумает что-то, что повысит обучаемость. «Тогда мы сможем перестраивать социальную систему быстрее».

Источник